Я - Леон МакМорис, последний из клана МакМорис.
Мы все были воины. Были! Как трудно говорить «были». Нас учили воевать с детства. Наши женщины были бойцами, не хуже мужчин. Были… Все они погибли не в бою - их подло убили. Всех!!!
Так было угодно богам, что я родился не таким как все в клане. Я не любил драться, мне больше нравилось возиться с животными, чем играть со сверстниками. Отец говорил, что я слишком добрый. Это из-за мамы, он привёз её из деревни в долине Никольет. Там живут земледельцы, что не привыкли всю жизнь драться за каждый клочок земли. Так говорила моя тётка, сестра отца. Мама умерла родами второго сына когда мне было 2 года и я её совершенно не помню. У тётки не осталось своих детей, и я рос под её опекой. Может ещё и поэтому, я не стал таким как мой отец.
Когда я достиг возраста воина, я не прошёл испытания. И тогда я спустился в долину, нашёл друидов и стал учеником. Я не потерял связи с деревней, особенно с Викки, с которой дружил с 5-ти лет. Мы редко виделись, но каждый раз при виде неё я хотел летать, а из души рвалась песня. Я говорил, что женюсь на ней, а она только смеялась. Тогда я пошёл к её отцу просить Викки в жёны. Но он меня выгнал, кричал, что его дочь никогда не будет женой хлюпика, недостойного звания мужчины. К ней посватался сын вождя, и она согласилась. Тогда я умер первый раз.
На свадьбу юных Аларика и Викки пришли все. Весь клан собрался приветствовать будущего вождя и его красавицу невесту. Даже с отдалённых пастбищ пригнали стада, чтобы все пастухи могли воздать почести. Я в этот день бродил по самой глухой чаще. Душа выгорела, осталось только тело, которое цеплялось за жизнь. Я не помню, чем питался, с кем дрался и где ходил. Всё это прошло за пределами сознания. Сколько так бродил не знаю. Очнулся на перевале, последнем перед нашей деревней. Когда я вышел из-за горы, то не узнал места. Деревни не было. Вместо неё была выжженная площадка. Кое-где торчали каменные останки зданий. В центре был дом гостей – самое большое строение нашей деревни. Оно сохранилось лучше остальных. С замершим сердцем я спустился к нему. Мне кажется, что я не дышал весь путь. От дома остались лишь стены и, когда я заглянул в дверной проём, меня вырвало. Там, сваленные в огромную кучу, лежали обгоревшие трупы людей. Их невозможно было опознать, так обгорела плоть.
Я узнал его сразу - отцовский меч. Обгоревшая рука, сжимавшая его, единственное, что я смог отчётливо разглядеть в той горе трупов. Она была оторвана по локоть и лежала с краю кучи. Это было ужасно, но я даже не вздрогнул, кажется, что к этому я уже был готов. Но когда я стал растаскивать тела, то увидел Викки. Её лицо почти не пострадало, только волосы сгорели, но я всё равно узнал её. Она смотрела на меня удивлёнными глазами. Как будто спрашивала, почему меня не было рядом, чтобы спасти её. И тогда я умер второй раз.
Тело отказывалось слушаться. Я сидел на земле и не мог даже вытереть слёзы. Но я заставил себя встать и продолжил растаскивать трупы. Я заставлял своё тело сначала копать, потом хоронить моих односельчан. Копал, стаскивал тела, закапывал, накатывая больших камней сверху могилы. Потом я, нет, не ел – запихивал в глотку, что нашлось уцелевшего съестного в подвалах домов. И снова копал, стаскивал, закапывал. Ночью я зажёг всё, что могло давать свет, и продолжил свою страшную работу.
Тела. Маленькие и большие. Большинство обезображено настолько, что определить, кому оно принадлежало, мужчине или женщине, я не мог. Только в самом низу кучи боле менее сохранились тела, в том числе жениха и невесты. Я похоронил их рядом. На утренней заре следующего дня я просто упал без сил и уснул. Когда проснулся, я знал, что буду жить. Более того, я знал, зачем я буду жить.
Я отомщу! Я найду того, кто это сделал и, клянусь всеми богами, весь его род до седьмого колена узнает, что такое моя месть. Это говорю я, Леон МакМорис, последний из клана!
ЧАСТЬ 2
С тех пор, как юный ученик друидов поклялся отомстить неизвестным убийцам, прошло почти два десятка лет. Когда-то добрый мальчик, теперь он стал одним из жесточайших воинов, умело пользующихся искусством друидов. Его склонность к созерцанию превратилась в наблюдательность разведчика, любовь к животным во властность повелителя зверей, а детская сообразительность выросла в мудрость опытного друида. После зрелища погибшей деревни и погребения любимых людей, к друидам вернулся другой человек. Леон чётко осознавал, что клятва мести никогда не осуществиться, если он останется жалким неудачником. Он иступлёно принялся за учёбу. Его рвение, граничащее с безумством, даже пугало наставников. Изредка он находил время выходить к людям, жителям соседних деревень и тогда он задавал вопросы. Он искал ответ на один главный вопрос: КТО?!!! Кто мог уничтожить целый клан бойцов. Да так, что ни один, даже самый шустрый пацан, не спасся. Но никто ничего вразумительного не мог ответить.
Долгих пять лет изнурительного обучения. Так много для парня, жаждущего мести, и так мало для глубокого познания природы. Он не выдержал – сбежал. Он исходил сначала весь свой аллод, затем прилегающие острова архипелага и везде спрашивал, спрашивал, спрашивал. В своих странствиях ему пришлось вспомнить всё, чему его когда-то учили воины-мастера клана. Это, да наука друидов, помогло ему выжить в пути. Он стал сильным бойцом, чьи способности хорошо ценились у знающих людей. Заработанный у бывалых бойцов авторитет помог кое-что узнать. В походах, у костра, в придорожных трактирах он слышал рассказы о провидице. Чудом выжившая, последняя из своего ростка, старая гибберлинга, которая не только видела будущее, но и могла показать прошлое какой либо вещи. Леон понял - это его шанс. Рукоять отцовского меча, что он всюду таскал с собой, вот та вещь, что расскажет ему историю гибели клана.
Всё оказалось именно так, как рассказывали. Очень старая, еле видящая самка, поколдовав над обломком меча, протянула руку к Леону и шепнула: «Смотри».
Теплый, ясный день, вдруг, вспыхнул перед его глазами. Это его деревня, день свадьбы Викки. Большое помещение полное людей – я вижу Дом гостей, подумал Леон. Резкий поворот к распахнутым дверям – это отец развернулся, догадался молодой друид. В дверном проёме, загораживая свет, стоял один единственный человек. Был виден только силуэт, ни лица, ни одежды рассмотреть не получалось. На голове тени безмятежно сидел солнечный зайчик. Человек вздёрнул правую руку - мелькнул фиолетовый луч и рядом кто-то упал. Меч не мог видеть кто погиб, но отец-то видел. Зато от зрения меча, или, что там, у бездушной железки, не укрылось, как голова мага чуть откинулась и солнечный зайчик, так же не спеша, скользнул вниз. Он осветил высокую тулью и кокарду на ней. ИМПЕРЦЫ!!! Леон потрясённый отпрянул, видение оборвалось. Как?!!! Как могли попасть в глубину лигийской территории имперцы? Их никто не видел ни до этого нападения, ни после.
- Скорее всего, это была какая-то секретная миссия, - размышлял Леон - Они шли мимо деревни через перевал. Пройти в другом месте без специальной подготовки невозможно. Их не могло быть много: две-три пятёрки, не больше, иначе их бы легко засекли. Но это были отборные силы, которые смогли уничтожить весь клан МакМорис - далеко не последних бойцов на аллоде. О, боги, почему? Почему именно в этот день они напали. Из-за праздника люди расслабились, да и, просто, никто не мог поверить, что в их деревне может случиться такое чудовищное преступление.
Значит Империя? Что ж, это объясняет всё. И безжалостность убийц, и полное отсутствие следов и безрезультатность прежних поисков. Но теперь он знал где искать. Стоя на высоком холме, Леон МакМорис смотрел на края аллода, где проплывали тяжёлые тучи. Он дышал полной грудью, сердце бешено стучало в груди, а в голове билась мысль - кричала, так, что, казалось, слышат все вокруг.
Империя!!! Иду на Вы!!!

[Вот кто я!] [Манчкин 7%] [Убийца 10%] [Тусовщик: 37%] [Исследователь 47%]
Мы живём в лучшем из миров!
Кто не согласен может выйти.